|
Январь 2003:
Он стрелки сжал рукой, Идея встретить новый год в Питере пришла спонтанно.
Я мечтала об этом год назад, а сейчас даже помечтать не успела: рраз
– и уехали! На самом деле – тщательно собирала вещи. В итоге их
оказалось столько, словно на двухнедельный курорт. Но трехдневный
мороз – ответственнее: всякие объективы морозоустойчивые, теплые
носки и феноподобная дребедень.
Накануне сделала почти праздничный салат. «Почти»,
потому что 29 числа. Но праздник-то как раз начинался! Никогда еще
не готовила для поезда «Оливье». Обычно «дежурят» жареная курочка и
бутерброды. Теперь они отдыхали. А мы сами отдыхали на верхней полке
Федора. Сидели там и клеили «бумажные хокку» для питерцев. Правда,
подарены они не были, так как не вписались бы стилистически. Зато
мы, кажется, вписались!
Очень порадовало отношение ко мне – не как к
«приложению», а как к человеку. (Просто был у меня недавно
негативный опыт общения в другой компании.) И очень хорошее
отношение! Я надеюсь, что от меня исходила такая же приветливость.
Кинув вещи, сразу же направились в «чашку». «Летняя» ностальгия, и
проч., и проч. И вообще: это же ПИТЕР!! И МЫ!!! ВМЕСТЕ!! ЗДЕСЬ!!!
Возвратились на Лиговку, чтобы быть доставленными
на 1-ю вписку. Коммуналка на Васильевском острове. Полчаса ждем
хозяйку и слушаем жуткие истории о том, как однажды во всем доме
отключили свет, и жильцы поднимались по лестнице с газетными
«факелами» в руках.
Снимали «концепты» на огромной кухне. Были не
вполне поняты двумя соседками.
Я впервые находилась в коммуналке такого типа. Пара
моих одноклассниц жили в коммуналках, но то был панельный «дом
напротив». А тут такое! Все такое приятное, и пахнет вкусно,
особенно утром 31-го. Очень впечатлил черный ход с узкой лестницей.
Вызвал море воспоминаний знакомый запах «из детства» – жареного мяса
или чего-то вроде того, – запах, не встречавшийся мне более 15-20
лет, – видимо, традиция приготовления очень старинная, всплывают
солнечные картины из детства… запах притом очень праздничный –
новогодний или восьмое-мартовский…
Ночью пытались спать. Поэтому встали поздно.
Запомнилось: девушка с претензией на экзегезу и дурацкая фраза:
«Эльга уже спит, а ее друг – нет».
Днем выяснилось, что к запланированным двум часам
уже опоздали и нужно прийти к семи. А до того – купить елку и
кое-что из еды, а самое главное – куда-то себя деть вместе с вещами,
не отходя далеко и при этом елку купить как можно раньше. Так и
сделали. Пришлось вместе с елкой пойти в кафе. А до тех пор мы почти
ничего не ели – не до этого было, да и не хотелось. Когда же мы
наконец пришли с елкой и продуктами в квартиру, лицо открывшего нам
дверь Йомера выражало высшую степень недоумения. Мы подумали, что не
вовремя явились. Оказалось, что устроители празднества обговорили
предполагаемые размеры елки, но по случайности сделали это за нашей
спиной. В результате мы купили почти двухметровое дерево вместо
маленькой елочки, для установки которой был приготовлен небольшой
кувшинчик. Пришлось добрых полчаса повозиться с веревками и
растяжками. Все окончилось хорошо, только елка поначалу почему-то
пахла не елкой, а свежескошенной травой.
Никогда в жизни я не встречала Новый год ТАК: ТАК
замечательно, ТАК необычно, ТАК весело, ТАК сказочно, ТАК серьезно,
ТАК-среди-замечательных людей, ТАК-среди-замечательных-музыкантов,
ТАК-сложно-даже-подобрать-слова, ТАК творчески,
ТАК-как-будто-времени-вовсе-нет, ТАК перевоплощаясь, ТАК
по-дружески, ТАК-что-потом-долго-вспоминаешь,
ТАК-что-действительно-буду-вспоминать-эту-встречу-всю-жизнь,
ТАК-что-я-наверное-опять-была-счастлива!
Хочу огласить имена окружавших меня в ту ночь
новогодних людей: Йомер (Питер Пэн), Альфия (Сэм), Сэм (Альфия), Аня
(Маша и медведи), Макс (Дед Мороз), Настя (Снегурочка), Боромир
(Маленький Принц), Федор (пес Шарик из Простоквашино), Дима (Нильс с
гусями), а я была Элли из Изумрудного города.
Мы не слышали боя Курантов, зато слышали друг
друга; мы просто посмотрели на часы и подняли бокалы, не сверяясь с
Гринвичем. Мы вообще ни с чем не сверялись – мы просто верили в
сказку. Верили, что мы в ней. Верили в свое детство. Детство здесь и
сейчас. Новый год – самый детский праздник. Почувствовать себя
детьми означает вернуться в мир настоящих новогодних ощущений и
грез, а не поддельного, «застольного» настроения. Мы играли в
«тока-тока» и «пум-пум-пум», и нам действительно было весело. Когда
звонили Сэм с Альфией, заколдованные Снежной Королевой, и кричали в
трубку, что не знают, что происходит, мы тоже не совсем понимали,
что происходило на самом деле. Непосвященные думали, что все это –
игра, а посвященные наоборот испугались. Когда Дед Мороз повел нас
вызволять Альфию и Сэма из беды, я совсем утратила чувство
реальности: он шел по улице в тридцатиградусный мороз в одном
маскарадном балахоне и тем самым становился настоящим Дедом
Морозом; Альфия и Сэм, настигнутые нами на ступенях костела, не
походили на себя, вся эта прогулка дворами и переулками напоминала
сон; по возвращении мне показалось, будто мы зашли в совершенно
другую квартиру и каким-то волшебным образом все наши друзья
оказались там же! Кто есть кто? Какой-то вихрь закружил меня, Эльгу,
как и Элли – сказочный вихрь.
Неизвестно, сколько все это продолжалось – время
словно остановилось. И когда все снова стали самими собой,
оказалось, что прошла только половина ночи! (В процессе:
«глинтвейн», еда, звонки с поздравлениями, музыка, etc.) Дальше
начался СПЕКТАКЛЬ. А именно, II часть поэмы про Джека Доггерти,
отважного ирландского «раздолбая» и любителя русалок. I часть была
оставлена в ночь на прошлый Новый год. Все по-настоящему – даже
суфлер.
Дальше – чай, силы на исходе, сборник стихов
участников праздника, обещали доделать и прислать, ура! – раздача
подарков! – дед Мороз доставал их из огромного мешка, песни Йомера,
гитара – мандола – флейты – участвовали ВСЕ…
Дальше плохо помню, так как погрузилась в себя.
Мысли столь серьезные никогда не приходили мне под Новый год. Мысли
о себе, об окружающих меня людях, о смысле своего существования, о
настоящем творчестве – творчестве невыдуманном – быть иным оно не
имеет права – а кто имеет? – привыкла быть собой – а «я» постепенно
стирается – кем же тогда привыкла быть – какой-то суетой, нехватка
времени, etc, etc, etc. – а вот как можно… – etc, etc, etc. –
твердое намерение удалить «Живой журнал» – потому что незачем
писать, когда нужно думать. – до слез – но недолго, все-таки Новый
год – вкусные коврижки – чай – чай – чай. Все, по домам. Мы – к
Максу-Деду Морозу. В начале ночи было страшно: «такой суровый Дед
Мороз, а нам у него жить». Но он оказался добрым. Переулками и
дворами – и мы в его логове. Но сказка окончилась, мы просто в
гостях у Макса. Спать, спать. Проснувшись 1 января – сразу гулять: в
«Идеальную чашку» – кофе, кофе – на Невский – свобода – мороз
довольно сильный – снимать не очень-то получалось, кофе, чай, Нева
(нет, это уже 3-го)… Да, важный разговор в «чашке». Благодаря ему я
все же не буду удалять ЖЖ. Благодаря ему я опять весела! Еще один
важный разговор - на 2-ую ночь у Макса. Не для третьих лиц. Завтрак:
яйцо и чай, и скорее на солнце – пока солнце – снимать– «чашка» –
Нева, с полыньей посередине…Ночью снимали со штатива: остановка на
10 минут, вокруг - люди с мыльницами, «фотографируют»
Спаса-на-Крови…
За эти 3 дня я поняла не скажу что очень многое, но
очень главное. Всем СПАСИБО – за Питер, за то, что мы рядом, за
солнце, за Неву и кофе за 33 рубля, за атмосферу… Питер – вообще
очень атмосферный город. Если бы я не съездила туда летом, возможно,
не было бы и зимнего Питера, как и вообще ничего. Все-таки сам город
притягивает и закручивает события нашей жизни, соединяет души…
Невероятные совпадения, невероятные люди…Невероятность заложена в
самом его существовании…
Последние 2 часа – в компании Йомера, Альфии и
Сэма. Жаль расставаться – грустно расставаться – последние песни –
обмен телефонами – чтобы встретиться – последние слова, взгляды, 10
минут до вокзала – невыносимо жаль расставаться – невыносимо жаль –
жаль…
А в поезде не было света. |
|
14 мая 2002:
История одной ненависти
Сегодня я видела ее. Она сидела в метро прямо
напротив меня. Нас разделяли какие-то два шага. Второй раз в жизни я
находилась на таком близком расстоянии от ненависти. Ненависти по
отношению ко мне. Ее источник плохо мне известен. То есть, я не
знакома с ним лично. Но догадываюсь о времени его рождения. Оно
одновременно моему появлению в некотором мире. В некотором
роде. |
|
Апрель 2002:
Дюша Романов, флейтист "Аквариума", начал играть на
флейте только лет с 19. Правда, к этому времени он закончил
музыкалку по классу пианино и имел отличный слух. Это я к тому, что
не все потеряно. Нужно добиваться своей жизни. "Пусть каждый день
будет не зря", - написал мне один человек на книжке, подарив мне ее
на день рождения несколько лет назад. Вот именно - нужно жить так,
чтобы не было стыдно за бездарно прожитый день. Может быть,
планировать с утра? Точнее, не планировать - это ограничивает, - а
намечать возможные пути, обязательно допускать альтернативу.
Кажется, у меня наступил очередной момент "прозрения". Точнее,
пробуждения. Ото сна жизни. А значит, грядут перемены. Перемены
людей, находящихся в поле моего зрения. Может быть, некоторые уже на
пути. На пути ко мне. Но я должна быть чуткой и слушать себя. И
других. И окружающее меня пространство. Чтобы ненароком не упустить
- главного. Главного в тот или иной момент. "Главное" не может быть
абсолютным, оно всегда относительно. Абсолютизация "главного" -
ограничение свободы и права на существование остального. Сейчас для
меня "главное" - выступить в "Форпосте", вчера это было **. "Сейчас"
может тянуться несколько недель. "Вчера" - это последние три месяца,
которые еще не закончились. Пора бы уже покончить с этим "вчера". Но
не я властвую над ним, а оно надо мной. Полгода под знаком **.
Однообразно, - скажете вы. Взгляд со стороны. Но нет, - отвечу я, -
это была пора новых открытий. В себе и в окружающем меня мире. Время
приобретения опыта. Позитивного и негативного.
|